Форум » Как это было » Лаборатория » Ответить
Лаборатория
Гаспар Арнери: Именно здесь, на Бирюзовой улице расположен небольшой двухэтажный домик, являющийся по совместительству жилым помещением, лабораторией, мастерской, медицинским кабинетом и испытательным полигоном. Дело в том, что в этом доме живет и работает доктор Гаспар Арнери. Снаружи дом выглядит добротно, но не слишком ухоженно, плюс ко всему из дома периодически доносятся странные звуки и пробиваются не менее странные запахи. А если вы все таки решитесь войи в дом... Первое, что вы почувствуете - это невероятную, сшибающую с ног смесь из запахов действующей алхимической лаборатории, горелой проводки, ржавчины, больничного покоя и... Просто представьте себе эту вонь и вы все поймете. Плюс ко всему сквозь какафонию явственно пробивается запах затхлости. Света в коридоре почти нет, а если учесть, что он невероятно захламлен какими-то безумными конструкциями, то пробираясь сквозь этот бардак вы рискуете споткнуться, упасть и немедленно своротить на себя с десяток предметов. И не факт, что у них не будет острых углов или выступов... Свет пробивается откуда-то из глубины дома, и успешно пробравшись сквозь "минное поле" вы можете спуститься в подвал, где и находится рабочая лаборатория доктора Арнери. Сам доктор почти все время проводит в ней - там он работает, там же ест и спит а в случае чего поднимается на первый этаж, где расположен туалет. В остальные комнаты заходить строго не рекомендуется - мало ли, чего там понапихано? А вдруг рванет?
Ответов - 7
Гаспар Арнери: Первый день истории. Время не определяемо ввиду отсутствия в подвале окон. Теоретически раннее утро. …Последняя свеча в канделябре издала противный трески и погасла, разбрызгивая вокруг себя капельки горячего воска. Мастер Дроссельмеер недовольно нахмурился, протер слезящиеся от бессонницы глаза и стал на ощупь очищать канделябр от остатков свечей. Между тем мысли доктора Арнери витали далеко от реального мира: «Предположим, что уменьшение веса может быть достигнуто за счет протезирования скелета… Возьмем первоначальный размах за Х + 12, в этом случае подъемная сила будет равна… Необходимо отметить, что первые признаки некроза начались лишь на 37 день эксперимента… Перекос ствола при выстреле составляет не более чем 0,0031%, что в свою очередь позволяет предположить… Фиолетовые розы… Головного мозга. При этом наблюдается явная разница в степени проводимости нервной…» В это самое время руки доктора, действуя скорее на рефлексах, нежели на воле очистили канделябр, установили новые свечи и зажгли их при помощи серных спичек. Неровное пламя осветило лабораторию, открыв взгляду случайных зрителей, буде таковые нашлись бы, убранство подвала. На дальнем столике в окружении деталей лежал не до конца собранный механический жук размером с человеческую голову. Буквально в полуметре от жука валялась странная конструкция, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся весьма необычным револьвером со сдвоенным стволом и барабаном на 13 патронов. В дальнем углу, в окружении колб и приборов, на специальном стенде была растянута препарированная обезьяна – ее внутренние органы были вынуты и помещены в колбы, от которых к телу обезьяны тянулись трубочки и провода. Но самое ужасное состояло в том, что обезьяна была еще жива – сердце билось, легкие исправно работали, почки фильтровали поступающую жидкость. А на рабочем столе расположился результат последнего эксперимента мастера Дроссельмеера. На столе лежала освежеванная и в буквальном смысле разобранная на составляющие элементы кошка, причем судя по потекам крови и свежести растянутой на зажимах шкурки еще вчера эта кошка успешно ловила мышей. Рядом с кошкой в таком же состоянии находилась ворона – перья отдельно, мышцы отдельно, крупные нервные узлы и внутренние органы отдельно, а скелет старательно разложен в том порядке, в каком он находился в птичьем теле. Доктор Арнери еще раз окинул взглядом проделанную за ночь работу, взял перо и принялся писать в рабочем журнале: «Эксперимент № 56390576219. Летающая кошка. Второй день эксперимента. Произвел сравнительный анализ строения скелета filis vulgaris и corvus andus. Выявил следующие несовместимые особенности строения костей особей: первое»…
Гаспар Арнери: Первый день истории. Время не определяемо. «…требует полной замены скелета, что в данных условиях нецелесообразно. Вследствие этого мне необходимо найти альтернативное решение проблемы. Наиболее продуктивным решением видится увеличение плотности мышечных волокон, вследствие чего маховая скорость должна возрасти как минимум на 32% по сравнению с ожидаемой нормой. Перехожу к следующей стадии эксперимента». Доктор Арнери закрыл рабочий журнал и устало потянулся. Последнее исследование настолько захватило его, что еда и сон были забыты. Сколько же он уже не спал? Сутки? Трое? Неделю? Все это не имело никакого значения. Изможденный взгляд мастера Дроссельмеера рассеяно скользил по лаборатории, останавливаясь на недоделанных изобретениях. «Потом. Все потом. Сначала сон. Потом еда. А потом…» В это самый момент взгляд Гаспара упал на нее. Она стояла в углу, среди старых картин, сразу позади модели нового ядерного реактора. Потускневшая, покрытая пылью, но все еще прекрасная. Взгляд доктора Арнери словно прирос к ее изящному облику. Он встал. На негнущихся ногах прошел в угол и, пинком отбросив в сторону картины, трясущимися рукам прикоснулся к ее холодному телу. - Бедненькая моя. Хорошая моя. Прости! Прости меня, старого дурака – я про тебя забыл, замотался с этой проклятой кошкой. А ты тут стояла, ждала меня, хорошая моя. Ну ничего, сейчас мы все исправим! Мы закончим процесс. Ты будешь совершенна! Если бы какая-нибудь девушка услышала эти слова, она расплакалась бы от умиления – столько любви и нежности было в голосе Дроссельмеера. Между тем его губы ласково прикоснулись к металлу, а руки аккуратно стерли с нее пыль. - Я назову тебя Джизэль, милая! Держа ее на руках, словно ребенка, Гаспар Арнери подошел к одному из шкафов. Затем достал из него коробочку с инструментами и горсть деталей. Вернувшись к столу, Арнери с величайшей аккуратностью положил ее к себе на колени, пододвинул поближе канделябр, при помощи часовой отвертки открыл боковую панель и принялся настраивать курково-взводный механизм…
Гаспар Арнери: Первый день истории. Время неопределимо. ...Последняя пружина с едва уловимым щелчком встала на положенное ей место. Мастер радостно улыбнулся и, напевая себе под нос песенку, принялся аккуратно завинчивать обратно шурупы, на которых держалась боковая панель винтовки. - Все, все для тебя - эта земля, эта вода и звезды. Все, кроме меня - я уплыву, чтобы найти свой остров. Все, что я возьму - несколько слов и веру в то... Доктор Арнери не сразу заметил, что в его лаборатории что-то изменилось - он был слишком увлечен Джизелью. Однако, как ни загораживайся от внешнего мира, как ни пытайся зациклиться на течении собственных мыслей - реальность имеет дурацкую привычку напоминать о себе в самый неподходящий момент. Птичьим криком, легким прикосновением или как сейчас - изменением плотности воздуха и едва уловимым ароматом табака из Реальности. Дроссельмеер завинтил последний шуруп, еще раз провел рукой по корпусу прекрасной Джизель и только затем развернулся в сторону посетителя. Точнее посетительницы. - Ну что, любовь моя, давай посмотрим, кто посетил наши с тобой хоромы. Как ты думаешь, кто бы это мог быть? Может быть Дровосек? Или Урфин опять пришел жаловаться? Давай посмотрим, милая. Вглядываясь в полумрак лаборатории подслеповатыми от бессонницы и света канделябра глазами Арнери наконец-то смог различить женский силуэт. Этот силуэт был доктору очень хорошо знаком. Впрочем как и запах. И ощущение странной силы, расходящееся от посетительницы словно круги на воде. - Леди Боли. Вы по делу или просто проведать старика Арнери? А то у нас здесь несколько интимный момент...
Червонная Королева: Первый день истории. Кажется, день, но здесь времени точно нет... /Кабинет Червонной Королевы/ Гингема с величайшей осторожностью огляделась. Лаборатория мастера Дроссельмейера была местом далеко не самым безопасным во всем Wonderland'е, а время от времени давала фору в сто очков даже и лесу. По крайней мере, переломать в этом механико-электронном хаосе все кости было делом крайне несложным. - Оставьте свои шуточки, Гаспар. - Королева перешагнула через какой-то непонятного назначения полуразобранный аппарат и оказалась лицом к лицу с доктором. - Пока со страной происходит то, что происходит, у тех, кто несет за нее ответственность, понятие интимности отсутствует. Гингема закурила, задумчиво наблюдая как в сыром, густом воздухе лаборатории дым от сигареты свивается в причудливые фигуры. Королева внимательно посмотрела в глаза мастеру Дроссельмейеру. - У нас, доктор Арнери, проблемы. Как обычно. Мутагенные факторы делают Тварей все сильнее, а солдат все меньше... Нам нужно качественно новое оружие для приграничных зон. Впрочем, этот вопрос мы обсуждали уже давно... Вам есть что предложить?
Гаспар Арнери: Первый день истории. Время неопределяемо. Да кому оно нужно, это время? ...Разум Дроссельмеера был далеко от этой грешной земли, витая в облаках новых изобретений и открытий. Однако голос Леди Боли обладал странным свойством - он проникал даже сквозь хаос, творившийся в голове Гаспара и тяжелыми камнями падал на поле восприятия действительности, притягивая внимание к собеседнице. -...проблемы...Тварей все сильнее...новое оружие...мы это обсуждали... Вам есть что предложить? Взгляд Арнери, до этого смотревший куда-то сквозь Королеву, резко сфокусировался на собеседнице. Безумие все еще плескалось в глубине глаз ученого, но сквозь эту пелену начало пробиваться торжество. - Леди Боли решила принести в мир еще немного страдания? Что-ж, это даже хорошо. Даже очень хорошо - боль еще никому никогда не вредила... Держи! С этими словами Дроссельмеер разве что не силком впихнул в руки Королевы винтовку. После чего встал и быстро подошел к одному из шкафов, стоявших у стены лаборатории. После чего открыл один из ящиков и принялся ворошить его содержимое, выкидывая ненужные предметы. - Да где же он?... Мундштук...обратные часы...вечная зажигалка...синтетический алмаз...Чертежи лежат в шкафу за обезьяной, третий левый ящик снизу...серый порох...А! Вот он, нашел! Дроссельмеер обернулся к Королеве, держа на вытянутой руке несколько патронов. Слишком крупные для обычной винтовки, отливающие очень знакомым Гингемме цветом - пули были явно выточены из урана. - Если вы позволите, Леди Боли, я бы хотел продемонстрировать вам преимущество Джизели перед оружием более ранних модификаций, осталось только определить, на ком мы будем проводить испытания, тем более что согласно моим теоретическим выкладкам поражающая сила Джизели имеет положительный вектор не менее чем в 114%, учитывая особенности...
Червонная Королева: Первый день истории. Опа - сумерки! Правда, тут все равно ничего не видно, так что разницы нет. - Именно, дорогой доктор. Еще немного страдания и еще немного боли... - Королева с видимым интересом следила за манипуляциями Гаспара. - В нашем военно-полевом госпитале, как всегда, перебои с поставкой анестетиков, поэтому режем по живому... Чтобы спасти. Голос Гингемы, серьезный и четкий, контрастировал со слегка ироничной окраской ее слов. Хотя... Королева действительно была готова сделать все, что угодно - хоть утопить с головой всю эту страну в болевом шоке - лишь бы спасти. Так что титул, коим "наградил" ее безумный ученый в принципе не так уж далеко ушел от реальности. Хотя нельзя было сказать, что Гингема была от него в восторге. А вот от чего она действительно пришла в восторг - так это от врученного ей оружия, когда наконец сообразила разглядеть его поближе. Что же... Королева была несклонна к раздаче звучных эпитетов, но винтовка была безукоризненна. И великолепна. С нескрываемым восхищением женщина приложила приклад к плечу, ощущая в руках приятную тяжесть. Такое оружие... Такое оружие создано для того, чтобы быть продолжением того, кто стреляет. Вряд ли это смогут оценить добровольческие заград-отряды, но им подобное и не нужно. Дуболомы, впрочем, тоже чувства прекрасного лишены. Зато марраны... О да, марраны оценят эту милую вещицу по достоинству. Равно как и получат ту же возможность для оценки Твари. Правда, несколько под другим ракурсом... Вообще, Червонная Королева подозревала, что нынешний ее облик оказывает некоторое влияние на ее же сущность. Или наоборот?.. Кто его разберет, один Сказочник ведает, отчего ей, до всех этих страшных событий воспринимавшей в качестве оружия только собственное колдовство, стало столь важным и интересным оружие материальное. Но факт оставался фактом - и сейчас на лице Гингемы, сосредоточенно разглядывающей Джизель было умиротворение столь глубокое, что даже сошла с лица Королевы давняя болезненная полуулыбка, не покидавшая ее лицо даже, кажется во сне. Возможно, Гингема и сама не заметила, как разгладилась постепенно жесткая складка у губ, а в выражении лица наконец проступило что-то, отличное от вечного мучительно размышления. Пусть на короткий миг - но Королева стала похожей на себя прежнюю, в те давние времена... - Прекрасно, доктор. Просто прекрасно. - Гингема отложила оружие, закурила сама и протянула пачку Дроссельмейеру. - Угощайтесь... Что же касается испытаний... - женщина повертела в пальцах патрон, прикидывая в уме степень его радиоактивности; очарование момента таяло, и все постепенно возвращалось на круги своя. - Я поставлю в известность Джюса, вам выделят небольшой отряд и будет организована к завтрашнему дню научно-практическая вылазка в лес. Там все и посмотрим. К Урфину тоже надо было зайти уже довольно давно. Королева очень сильно подозревала, что уровень безопасности в городе давно уже упал ниже всякого допустимого уровня...
Червонная Королева: Первый день истории. Сумерки, ничего хорошего. Однако доктор Арнери вновь впал в неконтролируемый транс. Таковое с ним бывало довольно часто, увы и ах. Обычно Гингема довольно легко выводила сумасшедшего ученого из контуральных потоков сознания, но сейчас у нее на это не было ни сил, ни времени - в Зале Советов, скорее всего, уже собрались ее помощники, и задерживать их сверх необходимого было бы неразумным. Эти люди были нужны в первую очередь на своих местах. С видимым сожалением Королева положила винтовку на один из станков и, убедившись что последние ее слова скорее всего до сознания доктора не дошли, щелчком пальцев сделала небольшой трехмерный мираж - полный текст ее планов касательно испытаний нового оружия. Уже провесив было портал, Королева обернулась и еще раз взглянула на ученого. Выглядел тот настолько невесело, что даже Гингеме стало его жаль. "Эдак он окончательно с нарезки сойдет... И что тогда делать будем?.. В отпуск его надо бы, в заповедные зоны, да времени нету, ни у кого сейчас времени нету..." Королева слегка коснулась пальцами тронутых сединой висков мастера Дроссельмейера и легонько поцеловала его в лоб. Спустя секунду ученый уже лежал на полу, погруженный в глубокий сон, начисто лишенный сновидений. А Гингема шагнула в бездонную темноту портала, поглотившего ее фигуру в военной форме, и оказалась в привычном келейном покое своего кабинета. /личный кабинет Червонной Королевы/
полная версия страницы