Форум » Изумрудный Город » Бар "Дверь в стене". День третий. » Ответить
Бар "Дверь в стене". День третий.
Сказочник: Более чем странное место на окраине Изумрудного Города. Подпольная торговля, самая запрещенная литература и периодика, низкокачественное спиртное по смешным ценам, и даже наркотики - все это здесь. На импровизированной сцене периодически дают концерты опальные музыканты - зачастую перед тем, как окончательно исчезнуть. Ходят слухи, что именно этот бар является центром черного рынка, что здесь за умеренную плату прячут и лечат неудачливых оппозиционеров... Много слухов ходит об этом месте. Ни один из них не был подтвержден или опровергнут - время от времени захаживающая полиция почему-то не находит ну ровным счетом ни-че-го. Держит бар Ореховый Сонь, пробуждающийся редко, но почему-то всегда знающий, что произошло и кто в этом виноват, а так же тихо и ненавязчиво держащий весь наркотраффик Волшебной Страны... второй день истории
Ответов - 65, стр:
1 2 3 4 All
Ореховый: Третий день, как у нас рассвет. Кто будет последним сваливать из страны - потушите свет в аэропорту. - Хватит. - прервал внезапный ораторский поток суженой гражданин Ореховый. - Остынь. Я тоже не в восторге от происходящего и мне почему-то приходится думать. А я не люблю, очень-очень-очень не люблю думать. Я к этому не привык. А у нас, к тому же, многовато, дорогуша, жизненно-важных вопросов и категорически нету времени. Голос Соня стал сухим и деловитым - голос дельца, барыги со стажем, привыкшего выкручиваться и влезать без мыла в такие места, что в приличном обществе и не скажешь вслух. Нет, конечно же можно было попытаться перекроить свои манеры на принцевский блаародный лад, но толку-то? Не видел Ал Хофф, рациональная скотина, никакого в этом толку. Какой смысл учиться этикету и прочей мишуре, если принц из тебя мало того, что аховый, так еще и сроком явно не больше, чем на сутки? А потом - прости-прощай, принцесса, чайник, черный рынок и, наконец, голова и хвост. Одному Сказочнику, пожалуй, была ведома последовательность потерь и степени их важности для терявшего. Сам гражданин Ореховый составить четкую градацию бы явно не рискнул. У него на повестке дня стояли куда более серьезные риски, поелику смысл-его-жизни и, спасигуррикап, свет очей его (и так далее, и тому подобное, за точным перечнем эпитетов обратитесь в службу смс-поздравлений с днем святого Валентина), к тому же - ВНЕЗАПНО! - нареченная сидела у него в бронечайничке и явно злилась. За пределами чайничка их обоих, явно не желая ничего хорошего и приятного, поджидали Страшный Дракон и Главный Эцилоп Вондерленда. Ну а в чуть более отдаленной перспективе, но все же не настолько отдаленной, как хотелось бы, и Соня, и Алису ждала личная, и, судя по всему, тет-а-тет встреча с Ее Королевским Величеством. Ал Хофф это все понимал и вообще ничего из этого не хотел. Принцесса Алиса, кажется, тоже это все понимала, но последний пункт по неведомым причинам почему-то не вызывал у нее столь священного ужаса, как у наркобарона. Более того, она, кажется, только того и добивалась, чтобы стать, значит, лицом к лицу с той, которая одним плевком могла бы утопить весь Изумрудный Город. - Расклады ты знаешь, мон ами... - черная бусинка мышиного глаза подмигнула Алисе. - Мы с тобой попались на такой поводочек, что мне не перегрызть. Нас, милочка, хочет даже не Ее Величество, не к ночи будь помянута. И даже не вся ее пыточная гвардия. И даже не Сказочник, чтоб ему самому себе в жопу засунуться. Нас хочет Сказка. Причем я подозреваю, что в особо извращенном виде. Тут уж не порыпаешься, поверь на слово. - мыш развел лапками и, в ту же секунду явно что-то сообразив, стукнул себя по лбу. - А, гуррикапова задница! Ал хитро кувырнулся через голову, сделал какой-то немыслимый пасс хвостом и спустя неуловимое глазом мгновение преобразился. Зрелище было эпичным. Если ты оборотень и твой альтернативный облик настолько сильно отличается габаритами от стандартного, то на мини-версию себя надо хотя бы раз в жизни пошить нормальный комплект одежды. Но до того ли было гражданину Ореховому, крайне занятому неоновыми снами и их невыразимой сладостью? Он еще успел поблагодарить собственную предусмотрительность за то, что хоть что-то на подобный случай придумал. В общем, перед Алисой стоял вполне себе человеческий, хоть и в разы уменьшенный Хофф, облаченный в чудовищное подобие римской тоги. Если приглядеться к тоге повнимательней, становилось понятно, что это детский носовой платочек, украшенный трогательными вышитыми цветочками, солнышками и прочей лирикой. - Моя прекрасная госпожа! - безумная версия патриция картинно бухнулась перед все еще недоумевающей Алисой на колено. - Давайте жениться. Нам без вариантов. Ал хитро взглянул на свою нареченную из-под лохматой челки и достаточно учтиво протянул руку.
Алиса: И умерли они на третий день… Уж лучше бы умерли! Алиса так растерялась, так растерялась, что даже забыла обидеться пуще прежнего. Сидела и смотрела на Соня немигающим взглядом. - Прям здесь? А как же платье? И фата? И букет белых лилий?.. Она уже была готова расплакаться от сказочной несправедливости – первая свадьба и та на скорую руку, когда вспомнила, где находится. И с кем. И зачем она вообще тут очутилась. Выгнутая поверхность чайничка по своим эргономическим свойствам необычайно подходила для битья по ней головой, но попытка собраться с мыслями таким способом результата не возымела. Устав кружить по чайничку, то и дело спотыкаясь о сожителя, девочка остановилась напротив мыша и взирала на него сверху вниз с выражением мировой скорби на лице. И так минут пять. - Что угодно, но потом отведешь меня к Королеве. – Голос почему-то срывался. Во всем этом сказочном волшебстве был какой-то смысл. И бороться с ним не могла даже Алиса, которая готова была бороться с кем угодно и за что угодно без перерыва на обед и сон. Хотя большую часть времени она просто хотела, чтобы ее ВСЕ оставили в покое. Но когда Сказка берется за тебя по-настоящему, уже не до свободы воли и свободы выбора. И даже не до свободы чувств и личных предпочтений, как оказалось. Она не хотела этого делать. Но вложила ладонь в протянутую руку, и положила голову на плече Соня, который, стоя на колене, оказался всего-то на полголовы ее ниже. Жестокий, жестокий мир!
Урфин Джюс: - Господин Бармаглот, по собственной инициативе я бы сейчас придавался сладким грезам, - непроизвольный зевок вырвался из Главнокомандующего, - а из-за вас и подобных вам предателей Родины, мне приходится менять здоровый сон на нездоровую беготню. И пока вы не покажете мне документ удостоверяющий, что действуете согласно приказа Ее Величества, я намерен считать ваш треп бессмысленным сотрясанием воздуха, отнимающим мое время. А потому… Договорить Урфин Джюс не успел. Вцепившийся в камзол барон взвыл о семье и злодейке судьбе, воззвал к справедливости судебной системы в лице Гингемы, и когда Главнокомандующий задумался о том, чтобы послать дуболома на поиски тухлого яйца или помидора, незадачливый «трагик» дал стрекоча за стойку, заметая следы криками «щасвернус». - Ах, ты ж мышь наркоманская, - Джюс бросил догонять беглого барона, набегу выкрикивая: - Сержант сделайте все, чтобы этот не сбежал, - и ткнул пальцем в Германа. Забежав за стойку столяр обнаружил лишь дрожащий чайник из которого доносилось смутное бормотание. - Сбежать решил! – вскричал Джюс, - от нас не уйдешь. Урфин схватил мышиное убежище и, прижав руками крышку, чтобы та не отвалилась, затряс победно чайником над головой, да так, что «содержимое» смогло прочувствовать всю полноту жестокости мира.
Бармаглот: День третий. Началось в фольксштурме утро(С) Герман проглотил пассаж про предателя родины. Строго говоря Бармаглот таковым еще не являлся, но собирался вот-вот стать. Хотя, в свете последних событий дракон, лишенный принцессы, очень серьезно задумался, а есть ли у него что-то, ради чего стоит становиться предателем. Тем не менее, аргументировать свою позицию было для Бармаглота затруднительно, поскольку никаких бумаг, подтверждающих полномочия, у Германа при себе не было, а попытка пояснить, что документы к такого рода указаниям бывают исключительно класса “после прочтения съесть” была заранее обречена на провал. Герман неоднократно за последние годы задумывался над тем, что дальше может быть только хуже. Стоило смириться с одной напастью - происходила следующая. Стоило найти выход, маленькую лазейку, чтобы сохранить хотя бы часть того, что дракону положено по праву рождения, как на голову сваливалась очередная неприятность. Нужно отметить, что никогда еще, за все время правления Её Величества Герман не был так близок к тому, чтобы превратиться если не в Годзиллу, разрушающую Токио или Нью-Йорк, то, как минимум публично и со спецэффектами заявить о своем недовольстве. События последних нескольких суток затянули Германа Гестаповича в свой яростный водоворот и сейчас, похоже, он приблизился к центру этого водоворота - той точке, в которой еще мог взлететь, но утонуть было гораздо проще. А Алиса - единственное существо, которое Герман успел начать ценить больше, чем самого себя, выдернула из лап Бармаглота спасательный круг. Впрочем, иногда наступает момент, когда важно отпустить то, что тянет тебя на дно и попробовать выплыть самостоятельно. Тем более, Алиса, кажется, нашла себе принца. “Бред! Абсурд!” - происходящее отказывалось укладываться в голове Бармаглота. Окружающая обстановка явно требовала решительных и разумных действий, а с разумом в последнее время было крайне напряженно. Абсурдности ситуации добавлял и МышЪ, героически сбежавший к себе в чайничек, вероятно, собирать двести грамм личных вещей. Зная специфику места и будучи в курсе их внезапных взаимоотношений Алисы с Сонем, можно было предположить, что девушку он уже мог там спрятать. Предположение, однако, оставалось лишь предположением и когда Главнокомандующий армии Е.И.В. Гингемы Единственной принялся трясти чайничек, Герман искренне порадовался. МышЪ, наконец, получил справедливое возмездие. С другой стороны, радоваться Герману долго никто давать не собирался. Деревянные солдаты уже подбрались на совершенно некомфортное расстояние. В их дубовые головы, похоже, и не приходила мысль о том, что полномочия на арест и физическая возможность аремт осуществить - вещи принципиально разные, особенно в отношении Дракона. На минуточку, огнедышащей твари, не желаюшей чтобы её свободу, точнее то малое, что от нее осталось, ограничивали. Урфин занявшись Сонем и его чайничком, неожиданно развязал Герману руки. Поэтому Герман решил позволить себе некоторые вольности. - Годзилла все же проснулась, - пробормотал он и воздухе вокруг Германа разнесся характерный запах пропана. - Сержант, если вы подойдете ко мне еще на один шаг, это будет последним, что вы сделаете в вашей жалкой жизни. Увы, на деревянного солдата угроза впечатления не произвела. и тот бесцеремонно взял (“схватил” было бы неверным словом в связи с разницей в весовых категориях деревянного солдата и весьма большого ящера) Бармаглота за руку. - Я предупреждал, -выдохнул Герман. Выдох он сопроводил вспышкой пламени, накрывшей сержанта дуболомов целиком. Впрочем, сжигать дуболома - гарантировано навлечь на себя одно справедливое обвинение - в порче госимущества. Поэтому “выхлоп” был больше предупредительным - “буратину-дембеля” изрядно опалило, кое-где дерево начало тлеть, однако существенных повреждений конструкции пламя дракона пока не нанесло. Герман зарычал, это было скорее рефлекторое действие, отточенное инстинктами многих предков. После чего парураз кашлянул, сплюнул на и так уже заплеванный пол бара, после чего вновь обратился к главнокомандующему. - Уберите это, иначе оставлю от них только золу. и мне все равно что я компенсировать буду из моего нищенского оклада.
Урфин Джюс: «Самба с маракасами», в исполнении Главнокомандующего, была прервана несанкционированным fire-show и угрозами. Виновником пожароопасной ситуации был Герман. Решительные действия дуболомов сделали то, что не получилось у Джюса – взбесить дракона. В душе Урфин глупо хихикал, а на лице кустистые брови готовы были сомкнуться на переносице. Столяр набрал в легкие побольше воздуха и решил превзойти по громкости, только что услышанный им драконий рык: - Да как вы смеете портить имущество Ее Величества. Вам еще хватает наглости угрожать слугам Королевы. Предупреждаю, если вы не затушите свое жерло, то вам не только зарплаты, вам пенсии внуков не хватит, - Урфин переводил дыхание довольный своим ором. На лицах дуболомов читалось раболепное почтение, одно слово и они бросятся на Герман и плевать они хотели на то, что могут превратиться в золу. Главнокомандующий понял, что следует немного сбавить тон, иначе от искры драконьего гнева может запылать весь город. - Пес с вами, будем вас считать не арестованным, а задержанным и это мое последнее слово. Теперь я настоятельно прошу вас, Герман, не дать мне вновь изменить мое решение. Не делайте глупостей и пройдите в моем сопровождении ко двору Ее Величества. И упаси вас Гуррикап от бегства, для каждого чайник найдем, - Джюс демонстративно потряс добычей, затем слегка сдвинул крышку, так чтобы Сонь не смог выбратся, - вас это тоже касается господин Хофф. Еще один подобный фортель и я лично скормлю вас Гуамоколатокинту.
полная версия страницы